Atsiliepimai
Aprašymas
Время, описываемое автором, до такой степени покрыто пупырышками страха, нашпиговано ощущением безысходности, пропитано правовым беспределом, что многие сидельцы «американки», даже выйдя на свободу, предпочитают молчать. Вспоминать неприятно. Вспоминать страшно. Вспоминать небезопасно. Ведь все осталось без изменений. В здании «американки» по-прежнему СИЗО КГБ, а не музей. И люди в масках, этот «эскадрон страха», как и в декабре 2010-го, на службе режима.
Хорошо, что книга появилась именно сегодня. Хорошо, что автор не усадил правду на лавку ожидания, пока в Беларусь не придут демократия и перемены. Правда нужна нам сейчас. Такая, какая она есть. Изнасилованная. Избитая. Обнаженная.
Время, описываемое автором, до такой степени покрыто пупырышками страха, нашпиговано ощущением безысходности, пропитано правовым беспределом, что многие сидельцы «американки», даже выйдя на свободу, предпочитают молчать. Вспоминать неприятно. Вспоминать страшно. Вспоминать небезопасно. Ведь все осталось без изменений. В здании «американки» по-прежнему СИЗО КГБ, а не музей. И люди в масках, этот «эскадрон страха», как и в декабре 2010-го, на службе режима.
Хорошо, что книга появилась именно сегодня. Хорошо, что автор не усадил правду на лавку ожидания, пока в Беларусь не придут демократия и перемены. Правда нужна нам сейчас. Такая, какая она есть. Изнасилованная. Избитая. Обнаженная.
Atsiliepimai